Неточные совпадения
Из заросли поднялся корабль; он всплыл и остановился по самой середине зари. Из этой дали он был виден ясно, как облака. Разбрасывая веселье, он пылал, как вино, роза, кровь, уста, алый бархат и пунцовый огонь. Корабль шел прямо
к Ассоль. Крылья пены трепетали под мощным напором его киля; уже встав, девушка
прижала руки
к груди, как чудная игра света перешла в зыбь; взошло солнце, и яркая полнота утра сдернула покровы с всего, что еще нежилось, потягиваясь на сонной
земле.
— Да, — повторила Катя, и в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие прекрасные руки и, задыхаясь от восторга,
прижал их
к своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез в глазах любимого существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на
земле человек.
Самгину бросилось в глаза, как плотно и крепко
прижал Витте
к земле длинные и широкие ступни своих тяжелых ног.
Я не только любил смотреть, как резвый ястреб догоняет свою добычу, я любил все в охоте: как собака, почуяв след перепелки, начнет горячиться, мотать хвостом, фыркать,
прижимая нос
к самой
земле; как, по мере того как она подбирается
к птице, горячность ее час от часу увеличивается; как охотник, высоко подняв на правой руке ястреба, а левою рукою удерживая на сворке горячую собаку, подсвистывая, горячась сам, почти бежит за ней; как вдруг собака, иногда искривясь набок, загнув нос в сторону, как будто окаменеет на месте; как охотник кричит запальчиво «пиль, пиль» и, наконец, толкает собаку ногой; как, бог знает откуда, из-под самого носа с шумом и чоканьем вырывается перепелка — и уже догоняет ее с распущенными когтями жадный ястреб, и уже догнал, схватил, пронесся несколько сажен, и опускается с добычею в траву или жниву, — на это, пожалуй, всякий посмотрит с удовольствием.
Когда стали погружать в серую окуровскую супесь тяжёлый гроб и чернобородый пожарный, открыв глубочайшую красную пасть, заревел, точно выстрелил: «Ве-еч…» — Ммтвей свалился на
землю, рыдая и биясь головою о чью-то жёсткую, плешивую могилу, скупо одетую дёрном. Его обняли цепкие руки Пушкаря,
прижали щекой
к медным пуговицам. Горячо всхлипывая, солдат вдувал ему в ухо отрывистые слова...
Да! это свыше сил и воли!..
Я изменил себе и задрожал,
Впервые за всю жизнь… давно ли
Я трус?.. трус… кто это сказал…
Я сам, и это правда… стыдно, стыдно,
Беги, красней, презренный человек.
Тебя, как и других,
к земле прижал наш век,
Ты пред собой лишь хвастался, как видно;
О! жалко… право жалко… изнемог
И ты под гнетом просвещенья!
Любить… ты не умел… а мщенья
Хотел… пришел и — и не мог!
Прислонясь спиной
к стволу клёна, Лунёв смотрел на могилу убитого им человека. Он
прижал свою фуражку затылком
к дереву, и она поднялась у него со лба. Брови его нахмурились, верхняя губа вздрагивала, обнажая зубы. Руки он засунул в карманы пиджака, а ногами упёрся в
землю.
Как-то вечером я тихо шел садом, возвращаясь с постройки. Уже начинало темнеть. Не замечая меня, не слыша моих шагов, сестра ходила около старой, широкой яблони, совершенно бесшумно, точно привидение. Она была в черном и ходила быстро, все по одной линии, взад и вперед, глядя в
землю. Упало с дерева яблоко, она вздрогнула от шума, остановилась и
прижала руки
к вискам. В это самое время я подошел
к ней.
Пусть для других невидимы следы его детских ног, но Саша их чувствует под своей подошвой, нежно
прижимает их
к земле и новый, теперешний свой ставит след.
Несмотря на это, их растащили; но вдруг она вскрикнула и упала; отец кинулся
к ней, с удивительной силой оттолкнул двух казаков —
прижал руку
к ее сердцу… она была мертва, бледна, холодна как сырая
земля, на которой лежало ее молодое непорочное тело.
Умнее всех людей, которых он знал, ему казался старик Тихон Вялов; наблюдая его спокойное отношение
к людям, его милостивую работу, Яков завидовал дворнику. Тихон даже спал умно,
прижав ухо
к подушке,
к земле, как будто подслушивая что-то.
Пётр высунулся из окна, загородив его своей широкой спиною, он увидал, что отец, обняв тёщу,
прижимает её
к стене бани, стараясь опрокинуть на
землю, она, часто взмахивая руками, бьёт его по голове и, задыхаясь, громко шепчет...
Широкоплечий, носатый человек шагал вдоль улицы твёрдо, как по своей
земле; одет в синюю поддёвку добротного сукна, в хорошие юфтовые [из бычьей кожи, выделанной по русскому способу, на чистом дёгте — Ред.] сапоги, руки сунул в карманы, локти плотно
прижал к бокам.
Какое подлое сердце у Иуды! Он держит его рукою, а оно кричит «Осанна!» так громко, что вот услышат все. Он
прижимает его
к земле, а оно кричит: «Осанна, осанна!» — как болтун, который на улице разбрасывает святые тайны… Молчи! Молчи!
Мне не хотелось спать. Я смотрел во тьму степи, и в воздухе перед моими глазами плавала царственно красивая и гордая фигура Радды. Она
прижала руку с прядью черных волос
к ране на груди, и сквозь ее смуглые, тонкие пальцы сочилась капля по капле кровь, падая на
землю огненно-красными звездочками.
Но ящерица так и не сказала, что было с другой стороны, потому что почувствовала, как что-то крепко
прижало ее хвост
к земле.
Бог нам дает много, а нам-то все мало,
Не можем мы, людие, ничем ся наполнить!
И ляжем мы в гробы,
прижмем руки
к сердцу,
Души наши пойдут по делам своим,
Кости наши пойдут по
земле на предание,
Телеса наши пойдут червям на съедение,
А богатство, гордость, слава куда пойдут?
И сел на корточки и
прижимаешь кепку
к земле, осторожно заглядываешь в нее: там! есть!
Фюренгоф, внутренно желавший племяннику провалиться сквозь
землю, спешил, однако ж,
прижать его
к своему сердцу.
Валя молчал. Внезапно лицо женщины растянулось, слезы быстро-быстро закапали одна за другой, и, точно потеряв под собою
землю, она рухнула на кровать, жалобно скрипнувшую под ее телом. Из-под платья выставилась нога в большом башмаке с порыжевшей резинкой и длинными ушками.
Прижимая руку
к груди, другой сжимая виски, женщина смотрела куда-то сквозь стену своими бледными, выцветшими глазами и шептала...